Вчера подбирали в аэропорту пару чуваков, с которыми ни разу не встречались, и все что у меня было - изображение одного из них и то случайно.
Мама измывается надо мной по средствам смсок (стеб над моим видом и любовью к черным шапкам): «Они буду искать молодого человека в шахидской шапочке?»
Радости «наружного наблюдения» - читали - я – свое перманентное полное собрание Конан Дойла, которое таскаю везде, и почитать удается в основном только в дороге, а водитель – как бросить курить – и спали в машине.
Проехав уже всю дорогу, я придумала, о чем можно говорить с людьми. «Вон та машина, которая только что остановилась перед нами… едет из того же места, что и мы», - тоном светской беседы. Соответствующий взгляд задерживается на мне. «В смысле все служебные машины перед одним зданием имеют несколько одинаковых наборов букв в номере, я часто гуляю в обед между этими зданиями, а черный Лексус уж точно оттуда». Прикладная паранойя.
В аэропорту лента конвейера для проверки сумок встала точно передо мной. В ленте с концами застрял брелок от сумки женщины впереди. Постояв и поразводив плечами перед ждущим меня с той стороны водителем, я приняла участие.
Потом пришлось уступить милиции, которая была настойчива и начала всерьез ревновать, глядя как я увлеченно имею их аппаратуру при помощи чьей-то связки ключей.
Гости оказались правильными фриками. Мы зверски насиловали язык Шекспира и ржали по дороге до отеля. Ничего приличного для разговора в голову не приходило. Но когда время от времени я что-то сообщала, они затихали и трогательно изображали серьезный вид, который меня так выбивал, что мы тут же возвращались к фигне.
Потом мы потеряли мобильник и – о, да! (Прелесть момента дошла до меня только на второй день) – звонили на него, чтобы понять, что он остался в машине, и вернуть таксиста, которого я отправилась ловить на улицу, пока подопечные устраивались в отеле.
Понедельник такой понедельник.